Глава 10. *ПОЭТ *ХУДОЖНИК *МУЗЫКАНТ *Со Всего - по нитке
                    Талантов лишних… - не бывает!
                                     …Хм… …
                                                       …Ничто не давит… - Не мешает…

Я в своей жизни, кроме спорта, много чего еще перепробовал. Мне все было интересно. Может быть поэтому у меня и все получалось? Ведь когда интересно, то и особое усердие проявляешь!
Но врожденный дар у меня был лишь в художественной области. И мне этот дар передался по наследству. У меня был и дед архитектор, и тетка художница. Более ранним древом я не интересовался, но у меня и сын иконописец, и внук тоже уже художник.

В первом классе я занял первое место в Краснодарском крае, рисуя людей как «под копирку» - так думали художники, пока лично не проверили! Пришлось повторно рисовать ту же картинку прямо на уроке при учительнице. На картинке была Герда в лодке, из «Снежной королевы», бросающая в воду башмачки. (В детстве мы рисовали, а не писали - не буду менять свою речь в угоду терминологии.) А в 3 классе мои рисунки просто не взяли. И здесь художники сказали, что в таком возрасте так рисовать невозможно! А доказывать это на уроке, как было в первом классе, у меня уже не было времени, потому что мы как раз уезжали из этого Уральского города, снова к себе на Кубань.

В четвертом классе я уже рисовал портреты мамы, папы и своих друзей – что тоже для такого возраста считалось невозможным! Все учителя думали, что я стану художником. А нарисованный мной (еще в 7 классе) маслом виноградный листок не мазками - как положено, а гладью… - я, к своему удивлению, обнаружил все на том же стенде в Доме пионеров - случайно заглянув туда через 6 лет, проходя мимо, уже курсантом, находясь в отпуске! Он остался там видимо навечно – был как живой и ни у кого не поднялась рука его снять! И это уже была моя революция в искусстве, потому что гладью тогда маслом еще никто не писал! Но лет десять назад я на художественной выставке в Москве обнаружил холст маслом, написанный в моем стиле – гладью, а не мазками! Значит – каноны попраны?! Значит я и здесь – опередил время?!

Но художником я не стал… хотя все пророчили… Не поверите – не было особой тяги к рисованию. Мне хотелось рисовать лишь когда на улице шел дождь. Погода располагала. Хотя попытка была поступить в художественный университет, и я даже пейзаж маслом для вступительных экзаменов уже почти закончил, но сломал правую руку на гимнастике. А нужно было еще и натюрморт, и портрет представить. Конечно можно было бы что-нибудь из уже имеющегося представить, но я не особо горел и успокоился. Да если бы не галдели все над ухом, что я обязан быть художником, я бы и не дергался. Это было уже в 9 классе и у меня уже зрели планы стать или музыкантом, или спортсменом, что я действительно по-настоящему любил.

Но художественный дар лишним для меня не оказался. И по жизни он мне постоянно был нужен. В училище, перед увольнением в город, все привлекались к генеральной уборке, а я к выпуску боевого листка! Быстренько выпускал и спешил в город. Я вообще-то старался не афишировать свои способности, я хотел учиться! Но когда нас дважды посылали из училища на стажировку, для прохождения практики в боевых частях, меня товарищи «предавали», и вместо практики, командование полка меня привлекало к оформительским работам по полку. А за стажировку я автоматом получал «отлично»! Но мне это не нравилось. Это было скучно. Хотелось двигаться и получать опыт службы, а не корпеть над стендами.

И в войсках меня так же заэксплуатировали, когда я обучался на курсах Высшего офицерского состава, и здесь нашелся на мою голову «предатель». Оказывается, художников нигде не хватает?! Свой художник у них, конечно же был. Однажды прибегает ко мне вечером, после окончания занятий, мой товарищ-«предатель», и восхищенно тянет меня в ленинскую комнату на просмотр выставки этого художника. Я и говорю ему: «Ну и что особенного? Вон у Ильи Муромца даже морда кривая!» А из-за спины: «Да ты кто такой! Да я… … … !» - и перечислил все свои заслуги и звания, приплюсовав к ним и свое высшее образование! А я ему отвечаю: «Да мне все равно…, но у Ильи Муромца морда все равно кривая! И пошел на выход. На следующий день этот художник находит меня и говорит, что морда у Ильи Муромца действительно была кривая, и просит меня пойти с ним и посмотреть, как он все подправил. Показал и все остальные свои картины, где я тоже нашел кучу недостатков, с которыми он согласился. У него там и лодочка визуально под водой плавала, и горизонт из-за горы на другом уровне вылезал… Ведь художнику мало уметь мазать красками, что у него неплохо получалось, но и пространственную перспективу неплохо бы уметь видеть. Я и на других Московских выставках, замечая что-нибудь не так, подходил к художникам, удивляя их, как это я заметил, если Они не заметили!

Хотя… это обучение никакого смысла для меня и не имело, сплошная теория, больше для галочки безо всякой практической пользы. И здесь я тоже автоматом получил красный диплом. Правда случился казус – мне по физподготовке поставили четверку! И я побежал на пересдачу. Прибегаю и говорю начфизу: «Извините, но меня в полку засмеют с моей четверкой по физподготовке!» «А… это ж Вы крутили большие обороты на перекладине! Конечно, отлично!» Оказывается, он успел меня увидеть, когда я однажды приходил в спортзал позаниматься.

А в 1983 году в наш полк прибыл на срочную службу резчик по дереву, и я тоже увлекся маховой резьбой! Своих стамесок у меня пока что не было, и он мне давал свои. А после демобилизации приехал и подарил мне комплект инструмента! За что я ему очень благодарен! Хотя у меня уже был и свой, но его был лучше! И это мое увлечение тоже было связано с моим природным художественным даром. Мне даже учиться не надо было, я сразу взял и стал вырезать не только маховой, но и всякой другой резьбой! Полковой художник увидел и спрашивает, а что я вообще со своими талантами в войсках делаю?! Резьба по дереву мне была очень по вкусу – жаль, что сегодня это искусство стало мне не по зубам. Одноглазие не позволяет глубину резьбы видеть. Но кое-что я успел сделать, что могу и показать, коли придете ко мне для перетяжки своей ракетки. А то я только хвалюсь, ничего не показывая. Я успел попробовать всякие виды резьбы от геометрической и до объемной. И все варианты у меня дома имеются. Я и мебель резную начал делать. Тоже есть что показать.

Дед у меня был столяром, но мне некогда было тогда (в детстве) у него учиться, я и сам все с успехом делать умел, удивляя деда. И в квартире у меня половина мебели изготовлена моими руками. А сейчас сам строю свою дачу, поскольку халтурщиков не люблю. Когда я после 8 класса немного поработал учеником плотника, мне почти сразу стали доверять самые точные работы! У меня ведь - «глаз-алмаз» - как они мне говорили.

***
Потом у меня образовалась тяга к музыке. И совершенно случайно. Не знаю, что там по поводу наследственности, но у меня непередаваемо прекрасно пела мать! У нее был талант с рождения! И еще в 13 лет, один заезжий московский продюсер хотел забрать ее к себе в Москву, но дедушка с бабушкой не отпустили. Побоялись отпускать ребенка в такую даль с Кубани. Как она пела в детстве я не знаю, но когда я ее уже слушал, она пела наподобие Эдит Пиаф! С такими же крутыми волнами! …что – большая редкость! У нее был глубоко душевный тембр. Пела русские народные песни, а вокруг все плакали! Равнодушных к ее пению вообще не было. Я просил брата записать ее пение, на память, но тогда было время магнитофонов, а эти записи не хранятся. А мать давно уже померла. Она пела в художественной самодеятельности лишь в детстве. А вышла замуж – стала домохозяйкой. Какая там самодеятельность! Папа мой был настолько ревнив, что сам устраивал ей самодеятельность и постоянно бил кому-нибудь морду, после каждого их похода в гости, где ее обязательно просили что-нибудь спеть! К тому-же моя мать была еще и красавицей с большими, выразительными глазами! Как у меня! Нет – у меня – как у неё! (…но в детстве… и в юности пока еще…)

Меня же на музыку затащил мой товарищ. Я позанимался за компанию с ним несколько дней в этом детском духовом оркестре при Доме Культуры и ушел. А через пару месяцев, меня вдруг снова туда потянуло! А они уже кое-что играли! И меня посадили на вторую трубу. Пришлось немного позаниматься внеурочно, чтобы подтянуться до уровня основного состава. Но мне так понравилось, что от трубы уже было не оторвать! Я продолжал оставаться – когда все уходили. Хотя необходимости в этом уже и не было - я играл уже лучше других, и меня перевели уже на первую трубу! Через 3 года меня взяли из духового еще и в эстрадный оркестр, где были только взрослые музыканты. Я быстро прославился, как лучший трубач города, и меня пригласили еще в три эстрадных и в три духовых оркестра, где я тоже был самым молодым! Я ведь был еще в 8 классе. И уже играл на всех танцплощадках города! В городе было четыре клуба и везде я играл. Благо, что у нас игры распределялись равномерно по дням всей недели – чтобы народу набиралось побольше! И мероприятий с духовым оркестром тоже было не мало. Пришлось в 9 классе перейти в школу рабочей молодежи и заканчивать 11 классов вместо 10. Меня официально устроили руководителем одного из духовых оркестров, в котором кроме меня никого и не было, чтобы я играл в эстрадном! Во всех других оркестрах я играл неофициально, хотя деньги мне выплачивали по ведомости. Не знаю, как это делалось. Но были и шабашки, куда меня всегда приглашали. Здесь уже все было по маркам! А у трубы и баритона была самая высокая марка. По шабашкам мы и на выпускных в школах играли, и на всяких других праздничных мероприятиях.

Я купил себе с рук, но очень хорошую помповую трубу чехословацкого производства, и мог заниматься уже и дома. В музыке я тоже быстро стал неординарным. Я мог свистеть на трубе ноты, посильные по высоте лишь единицам в мире! И губные трели выдавать на амплитуде чуть ли не в полтона! Чем завораживал танцующих на танцплощадке, когда исполнял свое (придуманное мной) соло, в одной из с-импровизированных мной композиций! Все стояли и слушали, а не танцевали! А потом еще и на БИС просили! И по нескольку раз за вечер! Равнодушных к этому соло не было! А в некоторых произведениях я исполнял свои соло на целую октаву выше – комариным писком. Доступно мне было и глиссандо на целых три октавы! Мои тонкие губы были просто предназначены для трубы!

Я уж молчу про свой город, меня и в Москве через много лет еще узнавали мои земляки, которых я, конечно, совсем не знал. А сейчас уже и на Родине не узнают. Может быть уже и некому узнавать? Специально съездил лет 10 назад, в станицу Ярославская, чтобы проведать своего друга, так он еще в 50 лет умудрился умереть. И это – живя на природе! Станицы я своей совсем не узнал, кроме своей улицы с глубоким оврагом посередине. И вся тропинка, идущая по горе и через поле до самой реки, вместо кустарников, заросла вместе с полем густым лесом. И узкую горную речку за эти годы размыло горными потоками в несколько раз! Ведь в дождливую погоду по этой речушке, превращавшейся в одно мгновение в бурно несущееся море, уносило целые стада пасущихся там коров вместе с пастухами. А сегодня у этой реки уже и дорог, и домов понастроили, поскольку сделали горные водоотводы. И о прошлых подвигах этой речушки сегодня напоминают лишь разбросанные по всему ее руслу выкорчеванные с корнем огромные деревья!

Нет я не отвлекся. Я ведь заранее обещал вам, что в тексте будут некоторые лирические отступления, вот и будем считать, что я выполняю свое обещание!

Продолжая музыкальную тему, скажу, что у меня было успешным лишь мое музыкальное прошлое – в юности. А после увольнения из войск в запас, у меня появилось музыкальное-настоящее. Но не сразу. Сначала я устроился помощником дирижера в лучший духовой оркестр г. Москвы, во Дворец Культуры ЗИЛ. Но из-за мизерной зарплаты, через пару лет ушел, и стал зарабатывать перетяжкой ракеток на международных турнирах и тренерской деятельностью, о чем я уже писал. И лишь через 10 лет, и как обычно, по случайности – на спор, что смогу, я начал сочинять афоризмы. А за ними потянулись и стихи, и баллады, и песни.

Как бард, особыми успехами я и сейчас пока еще не блещу, да и не заблещу, наверное, поскольку природа не наградила меня ни тембром, ни голосом. Приходится над ними работать. Но над тембром особо не поработаешь – он дается с рождения. Но есть нюансы, которые я ищу, чтобы компенсировать недостающее… Голос у меня постоянно садится… и не только от холодного воздуха… а и как-то - сам по себе…??? Для меня загадка – не могу уберечься… Поэтому я и не могу выжать из своих баллад и песен то, на что способен и что чувствую… Приходится превращать свои песни в шепот, поскольку горло у меня постоянно заложено, а соответственно и голос стал глухим и сиплым… не потерять бы совсем… Да и гитару я впервые взял в руки… ведь в юности я играл на трубе. Но оригинальность исполнения вам обязательно бросится в глаза… вернее – в уши. Как сказал один из моих слушателей – я ни на кого не похож. Да вы и сами можете все послушать на этом же сайте. Только не судите строго – все было записано на скорую руку, когда я еще только начал этим заниматься. Но я потихоньку расту и все ранее записанное мне уже противно слушать – буду все переписывать. Но и новое еще не совсем мне по вкусу. Но коли я это слышу и понимаю, значит обязательно еще подрасту. Заметьте, что впервые я не хвалюсь…

И дальше мне уже хвалиться нечем, поскольку на этом моя оригинальность заканчивается. Дальше я уже нигде и ничего оригинального в прикладных искусствах не делал, а просто пробовал на себе все, что мне нравилось. Всего понемножку! Везде проявляя присущую мне усердность.

Увлекшись фотографией - я во время поездок на службу проштудировал целых три учебника по фотоискусству для техникумов! Печатал в темной ванной не просто снимки, а в разных художественных режимах типа изогелии и т.п., двойников и всякое-разное… Было очень интересно! Но наступивший прогресс отнял у меня это увлечение. Мое искусство стало ненужным. Теперь, на кнопку нажимает только моя жена, не забивая себе голову какими-то там диафрагмами и выдержками.

Купили швейную машинку – сел и сразу сшил, впервые в своей жизни, по собственным выкройкам - жене платье, а себе - куртку-Аляску и еще кое-что!

Попробовал вязание крючком и фриволитэ…
В детстве и вышивание испробовал, и крестиком, и гладью, и ковровым набиванием…

В войсках и сварке научился, чтобы самому варить разные спортивные комплексы. А сегодня и на даче пригодилось.

Хватался буквально за ВСЕ, поскольку ВСЕ мне было интересно. После увольнения в запас просиживал в читальных залах, перечитывал, переписывал и перерисовывал все что понравилось, как по прикладным искусствам, так и по теннису. Даже муфельную печь собирался своими руками сделать.

***
Когда служил, чтобы легче служилось, на первом же году службы, я облагородил свой труд, изучив в караулах стенографию - чтобы быстро писать свои конспекты! Правда замполит боялся мне их подписывать – «…а вдруг в них что-нибудь аполитичное?!» Хотя проверяющий из дивизии, попросил меня вслух прочитать мои стенограммы по политической подготовке, и убедившись в беглости моего их прочтения, лишь хмыкнул удовлетворенно… Я к тому времени, меньше чем за полгода, уже успевал конспектировать лекции вслед за оратором на совещаниях… - ради тренировки, а не из-за необходимости. Но все же меня в дальнейшем вынудили писать по-русски. И я стал перемежать русские слова со стенографическими значками, поскольку мою писанину все равно только я и мог прочитать. У всех, кто быстро пишет, шрифт искажается до неузнаваемости.
А чтобы ничего в своих служебных обязанностях не упускать, я и тут облагородил свой труд, составив расписание дел по дням, неделям, месяцам, кварталам и полугодиям. Где было учтено абсолютно все! Я и на гражданке вначале имел подобный дневник необходимых и несделанных дел, дней рождений и важных для семьи дат! Но сейчас снова живу самотеком – все забывая. Надо бы снова сделать такой дневник по новой, старого уже не найти. Полезная вещь – советую!

(Жми продолжение)